Старшего друга и коллегу, Владимира Алексеевича Соколова, ушедшего из жизни в ноябре 2018 года, вспоминает Владимир Черепанов.
Деликатный стук в дверь, и в кабинет вошел сухощавый седой человек:
— Вот решил поинтересоваться, как осваиваетесь на новом месте, не нужна ли помощь, — в светлых глазах из-под кустистых бровей — умная доброжелательность…
Так восемь лет назад началось мое знакомство с Владимиром Алексеевичем Соколовым — человеком разносторонней одаренности, незаурядным как по профессиональным, так и чисто человеческим качествам. К тому времени он уже вышел в отставку в ранге Чрезвычайного и полномочного посланника, но оставался активно действующим ветераном дипломатической службы и с удвоенной энергией продолжал заниматься научной деятельностью, преподавал в Московском государственном университете культуры и искусств, где был доцентом кафедры журналистики, участвовал в работе редакционного совета нашего журнала, делал много других полезных и добрых дел.
Тогда я отказался от помощи — отчасти из вежливости, но главным образом, потому что еще плохо понимал, какое щедрое предложение сделал мне, новобранцу российской Комиссии по делам ЮНЕСКО и новичку в многосторонней дипломатии, Владимир Алексеевич, за плечами которого была многолетняя работа в Секретариате ООН, в центральном аппарате МИД СССР и России, постоянном представительстве СССР при ООН, российском посольстве в Казахстане и под конец карьеры — в представительстве России при ЮНЕСКО. А в начале его пути была учеба в Московском государственном педагогическом институте имени В.И.Ленина, на курсах переводчиков ООН и в Дипломатической академии, служба в армии, защита кандидатской диссертации по истории и целых десять лет непосредственного участия в налаживании доверительных отношений с Движением неприсоединения — в ту пору важным фактором формирования мировой политики, которая включала, например, работу в посольстве СССР в Зимбабве в период председательствования этой страны в Движении в 1986–1989 годах.
Говорят, мудрец не дает советы — он отвечает на вопросы. Именно так и строились в дальнейшем наши встречи с Владимиром Алексеевичем: накопленный опыт, разносторонние и глубокие знания, тонкие жизненные наблюдения, анализ сложнейших процессов современной международной жизни — всем этим он делился таким образом, что собеседник чувствовал себя свидетелем и даже соавтором больших и малых открытий, венчающих разговор с ним, начинавшийся как бы ни о чем.
Благодаря встречам со старшим другом и наставником, его исследованиям, выходившим отдельными изданиями или публиковавшимся в таких авторитетных журналах, как «США и Канада: экономика, политика, культура», «Международная жизнь» и постоянно пополнявшим библиотеку нашей Комиссии, все полнее раскрывались тонкости функционирования такого сложного формата международных отношений, как многосторонняя дипломатия, намного понятнее становилось то, что было скрыто за сухими отчетами о деятельности его выдающихся творцов — Андрея Андреевича Громыко, Александра Антоновича и Олега Александровича Трояновских, Юлия Михайловича Воронцова…
Много позже я понял секрет притягательности работ В.А.Соколова, его творческого метода: о чем бы ни писал Владимир Алексеевич, в центре повествования всегда был реальный человек — со всеми его достоинствами и недостатками. Не поступаясь научной глубиной исследования основной деятельности своих героев, он умел показать их человеческое измерение, придающее личностям высоких профессионалов надлежащий объем и живые краски. Собственные впечатления от знакомств, наблюдения, малоизвестные факты, новые источники — все шло в дело создания полноценных портретов, отражающих не только профессионализм корифеев, но и мотивы их поступков, сугубо личностные черты и увлечения — те необходимые дополнения к широко растиражированным биографиям, которые позволяли увидеть «кровь, пот и слезы» за свершениями, вошедшими в учебники по дипломатии.
Характерен эпизод, исследуемый В.А.Соколовым в одной из его последних книг — «Дипломатические очерки», вышедшей из печати в 2015 году и собравшей под одной обложкой труды, написанные в самые разные годы и по самым разным поводам. В этом эпизоде Владимир Алексеевич обращается к не до конца изученной деятельности Я.А.Малика на посту представителя СССР в ООН, в частности, в период Корейской войны. Отсутствие в июне–июле 1950 года советского представителя на заседаниях Совета Безопасности ООН в знак протеста против того, что место, предназначенное для Китая, в ООН занимал представитель Тайваня, позволило США избежать советского вето на целый комплекс невыгодных для СССР резолюций и добиться отправки своих войск в Корею под флагом ООН. Долгое время в отечественной историографии вина за эту внешнеполитическую ошибку возлагалась исключительно на Я.А.Малика. Опираясь на недавно вскрывшиеся обстоятельства этого дела, В.А.Соколов отмечает, что к такой линии поведения советского представителя был причастен А.Я.Вышинский, в ту пору министр иностранных дел СССР, который повлиял на затягивание направления Я.А.Малику сталинских инструкций по применению права вето в корейском вопросе. Описывая этот сюжет, В.А.Соколов справедливо указывает на незавидную участь дипломата, в критической ситуации оставленного без достоверной информации о политическом решении центра.
Рожденный в 1940 году в Петрозаводске в семье кадрового дипломата А.Ф.Соколова, не мог Владимир Алексеевич в своем творчестве обойти и такой щекотливый во все времена вопрос, как дипломатические династии. Анализируя в своей работе «Из когорты выдающихся дипломатов» наследие отца и сына Трояновских, он приводит беседу министра иностранных дел СССР Эдуарда Амвросиевича Шеварднадзе с О.А.Трояновским, в ходе которой тогдашний глава внешнеполитического ведомства сообщил, что начал борьбу против семейственности на дипломатической службе:
— Нам в МИДе не нужно столбового дворянства!
— Вам тогда придется и меня уволить, ведь мой отец был первым послом Советского Союза в США, — заметил на это О.А.Трояновский.
Э.А.Шеварднадзе, внимательно посмотрев на подчиненного, ответил с улыбкой:
— Вас это не касается.
Но, пожалуй, одной из главных тем в трудах В.А.Соколова, которая в конечном итоге и привела его под знамена ЮНЕСКО, была культурно-гуманитарная составляющая дипломатии. Еще в середине 1970-х годов в бытность свою сотрудником постпредства СССР при ООН и на общественных началах — президентом Клуба русской книги в Нью-Йорке, он твердо осознал, что культурные связи, как ничто другое, способствуют самому широкому взаимопониманию между народами, и, в частности, помогают зарубежным партнерам избавиться от ограниченных представлений о нашей стране. Вспоминая свое участие в организации выступлений в ООН писателя Константина Симонова, поэтов Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского и других известных представителей отечественной творческой интеллигенции, Владимир Алексеевич неизменно подчеркивал: поэзия, литература вообще и дипломатия не только никогда не мешают одно другому, а наоборот, органично дополняют друг друга — их роднит многотрудная работа над словом.
Не случайно Владимир Алексеевич представляет своему читателю дипломатов не только как профессионалов своего дела — он погружает в мир их увлечений, среди которых большое место занимают искусство, литература, музыка. Так, неулыбчивый и даже аскетичный в представлении большинства, прозванный на Западе «мистер нет» министр иностранных дел СССР А.А.Громыко предстает в очерках В.А.Соколова в непривычном для многих ракурсе — как глубоко чувствующий слово Федора Достоевского, ценитель творчества кинорежиссеров Федерико Феллини и Андрея Тарковского, композиторов Дмитрия Шостаковича и Альфреда Шнитке.
Чуткий по природе ко всему прекрасному и работая в стране — колыбели джаза, В.А.Соколов, конечно же, не мог не увлечься этим музыкальным жанром. Превратившись впоследствии из увлеченного ценителя в настоящего знатока джаза, познакомившись со многими его зарубежными и отечественными грандами, Владимир Алексеевич неустанно трудился над популяризацией всех без исключений направлений этого искусства. Чарли Паркер, Диззи Гиллеспи, Каунт Бейси, Телониус Монк, Бенни Гудмен, Дюк Эллингтон, Луи Армстронг, Гленн Миллер, Чарльз Мингус, Джон Льюис, Дэвид Брубек, Майлз Дэвис, Джон Колтрейн, Хэрби Хэнкок, Леонид Утесов, Эдди Рознер, Георгий Гаранян, Борис Фрумкин, Давид Голощекин, Алексей Козлов, Вячеслав Ганелин, Игорь Бутман — трудно отыскать имя в мире джаза, которому не были посвящены хотя бы несколько строк в работах В.А.Соколова. Но, конечно, самое большое место в них занимают исследования творчества Олега Лундстрема, Юрия Саульского и Анатолия Кролла, которых автор неизменно называет столпами советского и российского джаза. «Джаз — моя музыка на всю жизнь», — это жизненное кредо Ю.Саульского можно с полным основанием отнести и к самому В.А.Соколову.
При этом Владимир Алексеевич не чурался черновой работы: блестяще зная английский, оказывал бескорыстную помощь в переводе материалов нашего журнала, сам писал в журнал, подбирал справочную информацию для подготовки российских выступлений в ЮНЕСКО, консультировал по многоплановым аспектам деятельности этой организации.
Владимир Алексеевич был открыт для любой дискуссии, и только одна тема была у него под запретом — его личные невзгоды. Насколько сам он был готов подставить плечо в трудную минуту, помочь справиться со сложной задачей, приободрить в унынии, настолько же не был склонен распространяться о своих горестях и недугах, о потере родных и близких, об очень непростой судьбе. Так он и ушел в вечный покой ноябрьским вечером этого года — не доставив хлопот друзьям и коллегам… И остался в памяти человеком светлого ума, точного слова, доброго и чуткого сердца.