Свой фирменный бело-синий облик гжельские изделия из глины обрели лишь в 1940-е годы. Но керамический промысел в Подмосковье возник так давно, что даже исследователи не могут установить приблизительную дату его зарождения. Известно, что уже в XIV столетии Гжель славилась как центр производства расписной глиняной посуды.
Поселение вольных гончаров
В 1328 году великий князь Иван Калита повез дань, собранную со всех русских земель, в Золотую Орду. Дорога была дальняя, да и само дело непростое, поэтому Калита, боясь, что не вернется домой, написал духовную грамоту. В ней-то впервые и упоминается местечко Гжель. В грамоте это село великий князь завещает своему старшему сыну.
Само по себе слово «гжель» происходит от глагола «жечь». Дело в том, что в этих местах издавна жили гончары, которые обжигали в печи глиняные изделия. Гончары активно использовали невероятные залежи ценных огнеупорных глин, которые позже назовут Гжельско-Кудиновским месторождением.
Месторождение славилось и до сих пор славится семнадцатью видами глин, но основных — два: из первого производят фарфор и фаянс, из второго — кирпичи. Гжельская глина удивительна по своим свойствам. Михаил Ломоносов так описал ее в своих трудах: «Едва ли есть земля самая чистая и без примешания… на свете… такова у нас гжельская… которой нигде не видал я белизною превосходнее».
Гжельская земля — это десяток деревень, лишь одна из которых носила название Гжель. Земледелие здесь было невозможно, потому что на глинистых почвах почти ничего не росло. Скудности земли и чудесной глине крестьяне обязаны были своим жизненным укладом. Никогда не было в Гжельской земле крепостного права. Гжельцы имели от царя «вольную». В XVIII веке ревизоры так описали этот регион: «Земля песчаная, хлеб средственный, покосы худшие, лес дровяной, крестьяне на оброке промысел имеют деланием разных сортов посуды и сервизов…»
Столетиями Гжель переходила по наследству московским князьям и царям, принося им немалый доход. В 1663 году царь Алексей Михайлович издал указ «во гжельской волости для аптекарских и алхимических сосудов прислать глины, которая глина годится к аптекарским сосудам». В Москву было доставлено 15 возов гжельской глины, и она оказалась годной для алхимической посуды, к которой предъявлялись повышенные требования по качеству. В результате Гжель стала эксклюзивным поставщиком аптекарских и алхимических сосудов для Аптекарского приказа в Москве. Как было сказано в летописи: «повелено держать ту глину на аптекарские дела и впредь тое глину изо Гжельской волости указал государь имать и возить тое же волости крестьянам, како же глина в Аптекарьский приказ надобна будет». Именно этот царский указ и положил начало керамическому производству в России.
Традиции и новаторство
До середины XVIII века в Гжели делали обычную для того времени гончарную посуду, изготавливали кирпич, гончарные трубы, изразцы, а также глиняные детские игрушки. В середине XVIII столетия гжельские мастера освоили технику майолики — поливной керамики, которую покрывали непрозрачной глазурью. Эта техника позволяла делать изделия с многоцветной росписью по белой эмали.
Гжельцы начали производить нарядную посуду: квасники — декоративные кувшины с кольцевидным туловом, длинным изогнутым носиком, часто на четырех округлых ножках; кумганы — подобные же сосуды, но без сквозного отверстия в корпусе; кувшины, рукомои, кружки-шутихи (на которых писали: «Напейся — не облейся»), блюда, тарелки, украшенные орнаментальной и сюжетной росписью, исполненной зеленой, желтой, синей и фиолетово-коричневой красками по белому фону. Обыкновенно в центре изображения находился журавль, вокруг рисовали условные деревца, кустики, иногда архитектурные сооружения.
Около 1800 года в деревне Володино возник первый фарфоровый завод Павла Куликова, а к 1812 году на гжельской земле было уже 25 фабрик. Самые известные — заводы Ермила Иванова и Лаптевых в деревне Кузяево. Лучшие мастера ставили на изделиях клейма, например такие: «1786 году месяца января 13 дня сию кружку писал Никифоръ Семеновъ сын Гусятниковъ аминь». Так дошли до наших дней имена гжельских умельцев: Никифора Гусятникова, Ивана Срослея, Ивана Кокуна.
Кроме посуды делали на заводах игрушки в виде птиц и зверей и декоративные статуэтки на темы русского быта. Блестящие белые лошадки, всадники, птички, куклы тоже расписывались лиловой, желтой, синей и коричневой красками.
В начале XIX века гжельцы еще не открыли для себя секрет фарфора и только совершали переход от производства майолики к полуфаянсу. Но именно в этот период синий цвет впервые начал вытеснять многоцветье. Постепенно синий становится доминирующим. Формируется уникальный гжельский почерк: на белом фоне синие росписи, для которых характерны тончайшие переходы от светло-голубого к темно-синему. Преобладают рисунки двух типов: композиция с главным цветком в центре и гирлянды стилизованных растений.
О приходе фарфора в Гжель рассказывает следующая легенда. Первый гжельский фабрикант Павел Куликов узнал секрет изготовления фарфора на заводе К.Отто под Москвой, куда Куликов специально устроился на работу. Куликов открыл производство дома и долгие годы хранил в тайне устройство горна и состав массы, из которой делали фарфор. Далее мнения расходятся. По одной из версий, проговорился и раскрыл секрет помощник Куликова. По другой, уже после смерти фабриканта один из крестьян пробрался на его завод и срисовал устройство горна. Как было на самом деле, уже не узнать, но к середине XIX столетия в Гжели начали производить фарфоровые изделия.
Фарфоровый король
Постепенно все производство в Гжели сосредоточивалось в руках фабрикантов Кузнецовых. Яков Кузнецов с сыновьями начали с маленького заводика на берегу реки Дорки, притоке реки Гжелки, и очень быстро стали «миллионщиками». Кузнецовы построили знаменитую фабрику в подмосковном Дулёво, а в 1883 году Матвей Кузнецов создал фирму «Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М.С.Кузнецова», в которую вошли крупные предприятия в Гжели, Дулёво, Риге, Тверской, Херсонской и Калужский губерниях.
К концу ХIХ века Матвей Кузнецов владел 18 предприятиями и был крупнейшим поставщиком фарфора, фаянса и майолики на российском рынке. Причиной столь впечатляющих успехов была грамотная рыночная стратегия. Продукция кузнецовских заводов всегда была ориентирована на конкретного потребителя. Ставку сделали на недорогую массовую посуду. При этом Кузнецов имел четкое представление о вкусах своих покупателей. Для крестьян выпускалась недорогая неброская посуда с традиционным фольклорным орнаментом, для горожан — упрощенный вариант «дворянских» сервизов.
Особым оформлением отличались изделия, предназначенные для продажи на восточном рынке. Кузнецов активно продвигал свой товар в Турцию и Персию — там кузнецовский фарфор успешно конкурировал с западноевропейскими марками. Экспортировалась как традиционная посуда — чашки и чайники, оформленные в восточном стиле, так и чисто восточные предметы: блюда для плова, пиалы, кальяны.
К началу нового столетия годовой выпуск кузнецовской посуды достиг 50 миллионов предметов, а оборот — четырех миллионов рублей. На его заводах работало около пяти тысяч человек. Однако благодаря предприимчивости Кузнецова в Гжели практически исчезло мелкое и среднее керамическое производство. Гжельские производители закрылись один за другим, и Гжель потеряла свое значение как один из важнейших российских центров керамики.
Второе рождение
Многие традиции народного искусства были утрачены еще в годы Первой мировой войны. После революции все фабрики Кузнецова были национализированы, а секреты мастерства забыты. В 1920-е годы в Гжели появились небольшие предприятия, но возродить былую красоту изделий не получалось. Казалось, что народный промысел утерян навсегда.
Возрождение гжельской керамики началось в тяжелые годы, когда страна восстанавливалась после Великой Отечественной войны. Своим новым рождением гжельский промысел обязан бывшему графу, аристократу, ученому-искусствоведу Александру Салтыкову. Он разработал методику особой росписи — мазок подглазурной кобальтовой краской по белой гжельской глине. Особенности технологии подглазурной росписи связаны с изменением цвета во время обжига. Черный, как сажа, кобальт после обжига становится ярко-синим, и художник, наносящий его на изделие, должен предвидеть результат. Только тогда он может добиться тончайших градаций синего цвета. Салтыков с группой московских художников и живописцев Гжели разработал настоящую «азбуку мазков» — методику художественной росписи. Мазок образует плотную поверхность синего цвета, контрастирующего с белым фоном. Фон становится вторым цветом и так же активен, как и сама роспись. Примером яркого гжельского своеобразия является роспись «мазок с тенями». «Мазок» обладает широким тональным диапазоном: от глубоких и темных тонов до очень светлых и легких. В целом, он состоит из различных оттенков синего. «Азбуку мазков» дополняет тонкая линия рисунка, играющая в гжельской росписи важную роль.
Но решающее значение для промысла приобрело сотрудничество Александра Салтыкова с художницей Натальей Бессарабовой, за плечами которой был опыт живописца, театрального декоратора и художника по костюмам. Н.Бессарабова стала основоположницей художественного стиля современной гжели. Работая в фондах Государственного исторического музея, она изучила старинные гжельские изделия и отобрала лучшие. По этим образцам она начала создавать свои произведения. Но главное — стала преподавать «азбуку мазков Салтыкова» начинающим художникам. Целое десятилетие понадобилось Бессарабовой, чтобы секреты мастерства старых гжельских художников перестали быть тайной для живописцев.
В 1970-е годы стиль изделий был признан особым, «гжельским». Именно в таком виде он стал одним из национальных символов России.
Г.Ямпольская