Горец всесоюзного значения

Расул Гамзатов — явление удивительное даже для богатой гениями русской/советской поэзии. Писал на аварском языке, но прославился на весь Советский Союз, заседал в президиуме Верховного Совета СССР, но был по-настоящему народным поэтом. А самое главное — его стихи передаются от поколения к поколению как сокровище национальной культуры.

Стихи в наследство

Расул Гамзатов родился в 1923 году в дагестанском горном селении Цада в семье поэта и переводчика Гамзата Цадасы. Гамзат Цадаса писал стихи и басни, переводил на аварский язык произведения Пушкина, так что Расул с детства рос в атмосфере литературных занятий. Например, он на всю жизнь запомнил, как отец заставлял его читать соседям толстовского «Хаджи-Мурата», тут же переводя прочитанное на аварский язык. Неудивительно, что свое первое стихотворение мальчик написал уже в 9 лет. Когда Расул учился в 7-м классе, его стихи опубликовали в газете «Большевик гор». Стихи, появлявшиеся в районных газетах, молодой поэт подписывал так же, как отец, — Цадаса. Но однажды пожилой горец, знакомый с семьей Расула, но не знавший, что парень пишет стихи, сказал ему: «Послушай-ка, что случилось с твоим уважаемым отцом? Раньше, прочитав его стихи один только раз, я запоминал их сразу наизусть, а теперь даже понять не могу!». Тогда Расул решил сделать имя отца своей фамилией и стал подписываться Расул Гамзатов.

В 1939 году поэт окончил педагогическое училище и два года преподавал в школе. Затем работал помощником режиссера в театре, журналистом в газетах и на радио. В 1943 году вышел первый сборник стихотворений Гамзатова «Пламенная любовь и жгучая ненависть». Имея за плечами несколько публикаций и даже членский билет Союза советских писателей в кармане, в 1945 году Расул Гамзатов приехал поступать в московский Литературный институт. Поэт вспоминал: «Собственно говоря, в институт поступать мне не хотелось, я просто мечтал повидать Москву, а потом вернуться домой. Но директор института Федор Васильевич Гладков, хотя и видел, что я плохо владею русским языком, а написанный мною диктант стал таким пестрым от карандашных поправок, что казалось, будто на нем дрались воробьи, все же написал мою фамилию среди принятых. Я всегда благодарил его за это в душе». Как признавался Гамзатов, Литературный институт научил его «держать в руке перо и ценить святое чувство недовольства собой». Пять лет учебы подарили Гамзатову знакомство не только с великими классиками, но и с талантливыми современниками. Именно в Литинституте Расул подружился с молодыми поэтами Наумом Гребневым и Яковом Козловским, которые стали переводчиками его стихов на русский язык. Первый русскоязычный сборник Гамзатова «Земля моя» вышел в 1948 году. Тот факт, что многие стихи стали известны широкой публике именно в переводах, позднее дал недоброжелателям повод говорить, что Гамзатова «сделали» переводчики, тем более что в аварском языке нет рифм. Однако Яков Козловский возражал: «Поэзия Гамзатова тем и интересна, что, о чем бы он ни писал, в ней всегда присутствует дух Дагестана. Переводчики тут ничего не могут придумать».

Горы и звезды

Парадокс поэзии Гамзатова в том, что она накрепко привязана к дагестанским корням, но при этом близка каждому чувствую­щему человеку. Чтобы любить его стихи, даже не обязательно разбираться в поэзии: каждая строка Газматова проста и совершенна, как стрела, и попадает читателю в самое сердце. Невозможно не сопереживать мальчишке-горцу, которого старшие джигиты не взяли с собой и который чувствует себя «обиженным орленком, до вечера оставленным в гнезде». Нельзя не ощутить грусть пожилого человека, который клонит седую голову на руки матери, жалея, что в детстве «несносным слыл неслухом в кругу семьи». Образ матери в поэзии Гамзатова — один из главных, сравниться с ним может разве что образ родного Дагес­тана. Как отмечали критики, поэт сделал горы Дагестана выше — настолько, что их увидел весь мир. И не только горы, но и народ, чьи напевы «схожи с полетом медленным орла, а пляски — с всадником, чья лошадь летит, забыв про удила».

Продиктованные любовью к родным и друзьям строчки часто обретали глобальный общечеловеческий масштаб. Самый яркий пример — стихотворение «Журавли». Гамзатов написал его на аварском языке под впечатлением от поездки в Японию: там он услышал историю японской девочки Садако Сасаки, пострадавшей от взрыва в Хиросиме и делавшей бумажных журавликов, чтобы вылечиться, и там же получил сообщение о смерти матери. По дороге домой поэт думал о японской девочке, о маме, о старших братьях Магомеде и Ахильчи, не вернувшихся с Великой Отечественной войны, обо всех людях, не успевших прожить свой век. Поэтому журавли в его стихотворении — и аварские, и русские, и японские.

Переводчик Наум Гребнев в русском тексте перевел аварское слово «парни» как «джигиты». В таком виде «Журавли» были опубликованы в литературном журнале «Новый мир» и попались на глаза известному певцу Марку Бернесу. Бернес тут же понял: это должна быть песня, только слово «джигиты» нужно заменить на «солдаты». Гамзатов не возражал, ведь «это как бы расширило адрес песни, придало ей общечеловеческое звучание». Первыми слушателями «Журавлей» в 1969 году стали ветераны войны на традиционной встрече в редакции газеты «Комсомольская правда». На ней присутствовали маршал И.С.Конев и другие видные военачальники. Когда песня смолкла, в зале долго еще стояла тишина. А потом Конев обнял Бернеса и со слезами на глазах сказал: «Спасибо! Как жаль, что нам отказано в праве плакать». Сегодня песня «Журавли» знакома всем, кто говорит на русском языке, а образ журавлиного клина стал символом памяти о погибших в Великую Отечественную войну. Мотив летящих журавлей можно видеть на памятниках погибшим воинам от Ростова до Красноярска.

Человек большого сердца

Начиная с 1960-х годов стихи Расула Гамзатова пользовались оглушительной популярностью. Автор художественной биографии поэта писатель и переводчик Шапи Казиев писал: «Помню, учась во ВГИКе, собрался на каникулы домой, в Дагестан. Спрашиваю друзей, что привезти. Думаю, попросят икру, коньяк. Все как сговорились: томик Гамзатова. Его книг и на родине было не достать». Волна популярности вознесла поэта на самую вершину — в президиум Верховного Совета СССР. Свое положение Расул Гамзатов использовал для помощи Дагестану. Именно авторитет Гамзатова помог в кратчайшие сроки восстановить Махачкалу и другие города Дагестана после землетрясения 1970 года. Причем Гамзатов включался в проблему целиком и сразу. Дочь Расула Гамзатова Салихат вспоминала, как однажды, будучи в аварском селении в Грузии, поэт увидел недостроенное здание и поинтересовался, что это. Оказалось — фундамент сельской школы, которую начали строить, да так и не закончили. «Папа уехал, а через два дня приехала бригада, которая начала работы и не уехала, пока школа не была построена», — рассказывала Салихат Гамзатова. К Расулу Гамзатову в Союз писателей Республики Дагестан приходило много людей за помощью, и он помогал всем, кому мог помочь. Его заместитель Магомед Ахмедов вспоминал, как писал от его имени многочисленные письма с самыми разнообразными просьбами дагестанских поэтов и писателей. Поручая ему составить очередное письмо, Расул говорил: «Напиши так, чтобы они заплакали и помогли».

Расула Гамзатова любили не только за стихи. К его таланту прилагались мудрость и удивительное чувство юмора — не зря многие шутки поэта обрели вечную жизнь в виде афоризмов. Например, на съезде Союза писателей в разгар антиалкогольной кампании Гамзатов сказал: «Ну что ж, будем приносить в себе». А когда один из зрителей во время творческого вечера спросил: «Как вам удалось достичь таких высот?», поэт мгновенно ответил: «Наоборот, я родился в горах, и мне пришлось спуститься». Себя в стихах Гамзатов в шутку называл «патиматиком» и «доктором патиматических наук», потому что самым важным человеком — музой, другом, помощником — была для него жена Патимат. Поэт со смехом рассказывал, что ему даже не пришлось знакомиться с будущей невестой: родители Патимат жили по соседству и часто просили его присмотреть за девочкой в люльке, давая за это деньги. «Потом, когда она выросла, я без денег готов был всегда смотреть», — признавался Гамзатов. И писал: «Я ходить научился, чтоб к тебе приходить. Говорить научился, чтоб с тобой говорить. Я цветы полюбил, чтоб тебе их дарить. Я тебя полюбил, чтобы жизнь полюбить». Счастливый брак Расула и Патимат продлился больше пятидесяти лет, а смерть жены стала для поэта огромным ударом. Гамзатов пережил свою Патимат всего на три года и был похоронен рядом с ней на старинном кладбище в горном селении Тарки. Согласно завещанию поэта на надгробном камне нет ни отчества, ни фамилии, ни даты жизни и смерти. Только одно слово — Расул, по-русски. Должно быть, Гамзатов верил, что все самое главное он сказал в своих книгах. «Мне хотелось сказать и взрослым, и детям, всем школьникам: пусть наши имена, наши песни, наша честь, наши доблесть и мужество не уйдут в землю, в небытие, а останутся назиданием для будущих поколений. Пусть добрые люди пребывают в добре, а плохие станут хорошими».

Т.Ю.Борисова