Смех и слава Ярослава Гашека

Согласно опросу, проведенному газетой «Деловая Прага», образ солдата Швейка является таким же символом Чехии, как знаменитое чешское пиво и хоккей. Интересно, что вырос этот образ не столько из фантазий писателя Ярослава Гашека, сколько из самой его жизни, в которой хватало и безумных приключений, и неподражаемого юмора.

Приключения начинаются

Ярослав Гашек родился 30 апреля 1883 года в Праге. В то время Чехия входила в состав Австро-Венгерской империи. Антинемецкие демонстрации не были редкостью, и будущий писатель еще школьником принимал в них самое активное участие. Как и в многочисленных драках и скандалах, так что биографы Гашека могут черпать сведения не только из писем и мемуаров, но и из полицейских протоколов.

Например, 14-летнего Гашека однажды забрали в участок за то, что полицейский патруль обнаружил у него в карманах камни. «Это для школьной коллекции минералов!» — убеждал Ярослав. Но полицейские все равно решили, что молодой человек собрался бить витрины немецких магазинов. Гашек отправил домой записку, в которой уже угадывается стиль будущего писателя-сатирика: «Дорогая мамочка! Завтра меня к обеду не ждите, так как я буду расстрелян. Господину учителю Гаспергу скажите, что… полученные мною минералы находятся в полицейском управлении».

В 1902 году Ярослав Гашек окончил Торговую академию и получил должность в банке «Славия». Но молодому человеку не сиделось на месте, и однажды он просто не явился на работу — потому что отправился в путешествие. Гашек побывал в Болгарии, Румынии, Польше, Венгрии, Галиции и Словакии. Судя по тому, что Гашека не раз арестовывали за бродяжничество, это было совсем не туристическое турне. Зато по возвращении в Прагу пан Ярослав опубликовал свои путевые заметки и принял решение стать профессиональным писателем. Он отправляет свои юморески в еженедельные газеты и журналы и быстро становится популярным автором.

К писательству Гашек относится как к ремеслу: он не скрывает, что пишет ради денег, делает тексты легко и без всякой нужды во вдохновении. И никогда не упускает случая разыграть почтенную публику. Так, на посту главного редактора серьезного журнала «Мир животных», куда Гашека устроили по знакомству, он рассказывает читателям то про «домашних серебристо-серых вурдалаков», то про «древних ящеров-идиотозавров».
Шутки Гашека были настолько убедительными, что однажды его даже отправили в сумасшедший дом. Дело было так: писатель стоял на мосту и пристально разглядывал воду, а прохожие заподозрили в нем самоубийцу и вызывали полицию. И что же? В участке Гашек представился Святым Яном Непомуцким 518 лет от роду! Полицейские отправили новоявленного святого в лечебницу. Там врач быстро разобрался, что Гашек никакой не сумасшедший, но писатель наотрез отказался покидать больницу. Наоборот, он всюду ходил и всем интересовался — собирал материал для новых рассказов. Конечно, Гашека постоянно штрафовали за его выходки, но без всякого результата, поскольку, как докладывали в полиции, «у должника нет никаких носильных вещей, которые можно было бы конфисковать, живет он у своей матери и не имеет никакой собственности, кроме того, что на нем». Ну а сам пан Гашек еще и зарабатывал, описывая свои приключения в юморесках и фельетонах.

На войне

В 1915 году Ярослава Гашека призывают в армию — идет Первая мировая война. И вот тут жизненный опыт писателя пополняется материалом, из которого потом вырастет самый знаменитый чешский роман в истории. Как и Швейк, Гашек едет на фронт арестантом — за симуляцию ревматизма, которую сочли попыткой дезертировать. В армии Гашек знакомится с персонажами своего будущего романа: поручиком Лукашем, капитаном Сагнером, писарем Ванеком, а главное, с денщиком Лукаша Франтишеком Страшлипкой — одним из прототипов Йозефа Швейка. Вместе со Страшлипкой 24 сентября 1915 года Гашек попадает в плен к русской армии. И с этого момента начинается целая серия «необыкновенных приключений чеха в России». Как и многие пленные чехи, Гашек вступает в Чехословацкий легион, воевавший на стороне Антанты. Основное занятие пана Ярослава — агитация в лагерях военнопленных. Хотя какое же это основное? Гашек по-прежнему публикует в газетах юморески и фельетоны, например «Рассказ о портрете Франца-­Иосифа I» и «Клуб чешских Пиквиков». Едкий юмор настолько возмутил австрийские власти, что его объявили изменником.

В 1918 году Россия подписывает мирный договор с Германией, и Чехословацкий легион начинает потихоньку отбывать из России в Европу. Но — без Гашека. Пан Ярослав отправляется в Москву, чтобы сотрудничать с Красной Армией. Из Москвы перспективного агитатора Гашека отправляют в Самару — вести пропаганду среди оставшихся чехов и убеждать их вступать в ряды красных. Чешско-сербский отряд Гашека действовал довольно успешно и даже подавил мятеж анархистов в Самаре. И вообще деятельность пана Ярослава в Красной Армии не осталась без внимания. Полевой суд Чехословацкого легиона объявил Гашека предателем чешского народа и выдал ордер на его арест. Вот тут и пригодились способности писателя-мистификатора: Гашек несколько месяцев ловко уходил от патрулей, прикрываясь справкой, что он «полоумный сын немецкого колониста из Туркестана».

В декабре 1918 года Гашек становится сначала заместителем коменданта, а потом и комендантом Бугульмы, в январе 1919-го — он уже в Белебее издает газету «Наш путь». Дальше — Челябинск, Омск, Красноярск, Иркутск. В Иркутске Гашек избирается депутатом городского Совета и выпускает газеты «Штурм» и «Рогам» («Наступление») на немецком и венгерском языках, а также «Бюллетень полит­работника» на русском. А еще Гашек издает чуть ли не первую в мире газету на бурятском — «Үүр» («Рассвет»). Не такой уж странный факт, если учесть, что пан Ярослав был полиглотом — он знал венгерский, немецкий, польский, сербский, словацкий и русский языки. Правда, для бурятской газеты Гашек писал по-русски, а затем отдавал статьи переводчикам.

Лучшая книга!

В ноябре 1920 года в чешском городе Кладно рабочие провозгласили «советскую республику», и Гашек получил распоряжение вернуться на родину, чтобы поддержать наметившуюся пролетарскую революцию. Революции в итоге не получилось, зато получился большой сюрприз для жителей Праги. Дело в том, что пока пан Ярослав занимался агитационной работой в Красной Армии, чешская пресса уже успела его похоронить. Гашек с удивлением узнал, что его повесили, расстреляли и даже четвертовали некие «дикие киргизы». Это было смешно, но в остальном дела у писателя обстояли грустно. Он сам продавал на улицах свои книги, скопившиеся у издателей за время войны, а чаще сидел в трактирах, писал новые юморески и тут же их зачитывал.

В августе 1921 года Гашек переехал из Праги в небольшой городок Липнице. В это время выходят сборники рассказов «Две дюжины рассказов», «Трое мужчин и акула» и «Мирная конференция и другие юморески». И — роман «Похождения бравого солдата Швейка». В «Похождения» отлично вписался весь житейский и военный опыт Гашека. А еще — его антивоенные настроения. Швейк успешно притворяется идиотом, но на самом деле это лишь способ саботировать идиотские распоряжения начальства. Цитаты из «Похождений» быстро становятся летучими фразами, или, как мы говорим сегодня, мемами: «В то время как здесь короля били тузом, далеко на фронте короли били друг друга своими подданными», «Солдаты! Любой бык счастливее нас с вами. Его убивают на бойне сразу и не гоняют перед этим на полевые учения и на стрельбище», «У солдата, которого ведут под конвоем, всегда больше опыта, чем у тех, кто его караулит». В общем, если бы каждый солдат был похож на Швейка, вести войны было бы просто некому! Затевая рекламную кампанию романа, Гашек и его друзья предлагали читателям «выбросить из своих библиотек «Тарзана в джунглях» и приобрести новаторский образец юмора и сатиры». Критики на рекламу не повелись и объявили «Похождения бравого солдата Швейка» аморальной книгой, которую нельзя читать в приличном обществе. Несмотря на это, к 1922 году первый том романа выдержал четыре издания, а второй — три. Третий том Гашек тоже успел закончить, а вот на четвертый у него не хватило сил. Последние строки Гашек диктовал своему секретарю всего за пять дней до смерти (3 января 1923 года). Интересно, что некоторые друзья писателя сочли известие о смерти Гашека очередной мистификацией. Например, журналист Эгон Эрвин Киш сказал: «Не верю! Сколько раз он уже умирал! Гашек не имеет права умирать. Ведь ему нет еще и сорока». Как бы то ни было, Ярослав Гашек умер. А вот Швейк — тот оказался орешком покрепче. Роман о похождениях бравого солдата перевели на 58 языков, по нему сняли кукольный фильм и даже сделали компьютерную игру в жанре квест. Потому что даже в самые страшные времена смех и здравый смысл остаются лучшим оружием в борьбе с действительностью, потерявшей всякие представления о справедливости.

Т.Ю.Борисова